89321695

Покорение Сибири Ермаком

Вымысел о покорение Сибири Ермаком занимает почтенное место в системе знаменательной мифологии государства Отечественного. Еще бы, как раз с данного мероприятия стартовало неодолимое распределение государства на запад, захват больших площадей с большими роскошью, что и вывело Россию в число ведущих стран мира.

С того времени внешняя политика и финансовое развитие идут с неустойчивым триумфом, однако РФ всегда играет весьма большую роль на мировой общественно-политической арене. «Могущество РФ будет приумножаться Сибирью», – заявил один из зачинателей русской патриотической мифологии и горячий боец за ее аккуратность Михайло Ломоносов.

Так оно и было, и все эти 300 лет могущество РФ осязаемо прирастало сибирскими соболями, семенем, углем, сплавом и нефтью с газом.

В системе мифов, которые разъясняют прибавление Сибири к РФ, данный вымысел занимает главное место, и считается источником всех других мифов. Вся прочая мистика, и в том числе мифы о «миролюбивом присоединении», «деревенской колонизации» и о том, что «никаких войн не было», берут собственное начало доказательство в домысле о завоевании Сибири Ермаком.

Происхождение всего короткого и раскидистого кустика мифологических представлений соединено с пристрастным толкованием первого мероприятия в истории русского господства в Сибири – похода Ермака.

Как и большинство знаменательных мифов, этот вымысел имеет очень старое происхождение. В собственных почвах он стал организовываться еще в начале XVII столетия, почти на базе мемуаров участников данного похода, которые в 1622 году при составлении синодика павших в схватке у Чувашского мыса, еще были в добром здравии. Ну и на основании весьма специфических условий тех пор.

Направиться к прославлению Ермака принудили срочные общественно-политические нужды. Первый раунд в разработке знаменитого патриотического вымысла о Ермаке совпал с последним смещением в худшую сторону расположения на границе русских владений в Сибири. В 20-х гг. XVII столетия с русскими граничили владения ойратов, западномонгольского народа, кочевавшего по Иртышу.

Это был весьма множественный народ, который мог поставить всего 120 миллионов всадников. Даже презренной части данного войска вполне достало бы, чтобы вышибить русских из Сибири, особенно, что тогда гарнизоны в острогах нечасто превосходили 100–200 человек.

Ойраты боролись с казахами, и в 1619 году казахский правитель Есим собрал огромное ополчение, совершил нападение на ойратов и отметил им трудное поражение. Оно было так мощным, что ойратам понадобилось кинуть собственные кочевья в верховьях Иртыша, и пройти к югу, на степной край Оби, прямо к границам русских владений.

Это подняло большую тревогу в русских городах, так как достаточно было одного ойратского потрясения, чтобы взять города. Правда, ойраты, угнетенные проигрышем и перекочевкой, не совершали агрессивных действий. Однако все равно, русские взялись улучшать собственные позиции: увеличивать закрепления и подразделения, запасать питание и боеприпасы к вероятной осаде.

Вот тогда тобольская архиепископия занесла свой возможный вклад в организацию защиты русских владений в Сибири. В Тобольск были обусловлены казаки, шедшие в поход с Ермаком, и позднее водворившиеся в Сибири. При их помощи был создан первый список мертвых казаков в главной схватке у Чувашского мыса.

Архиерей Тобольский и Сибирский Киприан предписал во всех церквах отдавать «постоянную память» Ермаку и его казакам, как потерпевшим за католическую веру (Копылов Д. Ермак. Иркутск, «Восточносибирское неестественное издательство», 1989, с. 6). Этим церковь пыталась объединить русских граждан Сибири перед лицом опасности.

Спустя 15 лет после этих происшествий, в 1636 году, когда ситуация не менее или менее утихла, была составлена первая история о Ермаке. Ее создателем стал дьяк архиепископа Тобольского и Сибирского Макария Савва Есипов.

Его история еще известна под наименованием Есиповской летописи. Наименование у нее было короткое, и само отображает идеологические любви создателя: «О сибирстей стране, како соизволением божиим взята бысть от русского копья, полученного и управляемого главарем Ермаком Тимофеевым и своею мужественною и предоброю дружиною и соединомысленною».

Это был первый раунд мифотворчества. Для Саввы Есипова не была принципиальна сама фигура Ермака, как покорителя Сибири. Потому он в повести упоминается, однако не вводится на первый план.

В. Г. Мирзоев сообщает: «Ермак, впрочем и регулярно упоминается, но не снабжается какими-то персональными свойствами, которые поднимали или даже отсоединяли бы его от других казаков. Его роль главаря в повести не подчеркнута, – ни вообще, ни в особых случаях…» (В. Г. Мирзоев. Историография Сибири. с. 26).

Основным для дъяка было то, что Кашлык была подсоединена к РФ только стараниями верноподданных монарших слуг, возглавляемые Ермаком. Для Саввы Есипова был важен сам факт покорения Сибири, и не принципиальна была фигура основного завоевателя.

Для создателя принципиально было выделить, что покорение Сибири было «предусмотрено» Провидением как раз для русских и свершено с божьего «позволения». Дьяк тут был сыном собственного времени, которое ставило собственные представления о мире.

Как раз Савва Есипов стал создателем одно из наиболее жизнестойких мифов о покорении русскими Сибири. Для того, чтобы разъяснить, почему русские смогли разбить опережавшие силы Кучума, и зафиксироваться в взятой столице ханства, Савва в первый раз выразил видение, что эти победы достались благодаря мужеству и отваги казаков, и преимуществам пулевого оружия над луками. Это видение проживает вот не менее трехсот лет, и по всей видимости, не планирует сдавать собственных позиций.

Идея о преимуществах пулевого оружия появилась на свет из представления о том, что русский батальон, данный в Кашлык, был очень немногочисленным. Ко времени Саввы Есипова в русских городах смогли забыть происшествия похода Ермака, и создателю повести понадобилось заимствовать данные из повествований заключительных жизненных участников похода, респондентов в Тобольске в 1622 году, при собирание синодика павших во время данного похода.

Казаки детально обрисовали битву у Чувашского мыса 26 ноября 1582 года, закончившуюся взятием Искера, и зачислили по памяти имена мертвых в ней казаков. Данный список и рассказ свидетелей были для русских весьма длительное время почти единственными источниками данных о походе.

Почему же казаки настолько детально представляли битву у Чувашского мыса, и не уделяли такого интереса иным сражениям? Вероятнее всего, в сражениях, которые случились до последнего главного поединка у Чувашского мыса, принимали участие некоторые подразделения, которые регулярно утрачивали людей в поединках.

За время похода от переволоки до Искера было несколько жестоких поединков и штурмов населенных пунктов, в которых батальон Ермака нес огромные издержки и чахнул на глазах. Однако при этом всегда оставалась часть казаков, которая в поединках не принимала участие, оставляемая в запасе в роли гребцов на плотах и стругах. Эти казаки, вероятно, не могли знать во всех элементах схватки до схватки у Чувашского мыса, поэтому ничего не могли о них поведать.

В битве же на подступах к Искеру, Ермаку понадобилось кинуть в поединок всех казаков, все запасы, поэтому среди доживших до 1622 года было более всего участников как раз данного, главного схватки, и они собственными повествованиями сделали его основным и главным во всем походе, впрочем это было не так. По повествованиям свидетелей выходило, что незначительный батальон казаков, всего в 4 тысячи, одержал победу над огромным войском хана Кучума.

Герард Фридрих Миллер, историк XVIII столетия, смог выяснить особые детали данного похода, например, что казаков было 5 тысяч человек, и выяснить о прочих жестоких сражениях, лишь потому, что скрупулезно подыскивал данные об этих мероприятиях в русских бумагах и рассматривал их по повествованиям региональных татар.

Савва Есипов, абсолютно логично, не мог знать обо всех этих элементах, пользовался лишь синодиком и повествованиями казаков, и для разъяснения данного необыкновенного прецедента победы незначительного русского подразделения над большим войском Кучума и выставил видение – русская победа выражается преимуществом пулевого оружия.

Фактически, Савва Есипов выдумал лишь первую часть вымысла, в которой принимается победа очень малочисленного русского подразделения с пулевым ружьем над множественным монгольским войском хана Кучума. Вторую часть вымысла, в которой зазнавалась фигура самого Ермака, была вымышлена немного позднее.

В конце XVII столетия, приблизительно в 1698–1699 гг., Семен Ремезов окончил собственную книгу «История Сибирская». Это была первая знаменательная книжка, написанная русским создателем, о Сибири. И она же была источником вымысла о том, что покорение Сибири случилось зачастую благодаря собственным действиям Ермака.

Ремезов расцветил собственное творение отображениями многих чудес и знамений, которые сопровождали поход казаков и схватки. Сам Ермак приобретает венец безгрешности, и работает как непорочный, противоборствующий за распределение католической веры.

Господь прямо суется в ход происшествий, и дает установки дружине. В целом, идея «предназначенности» Сибири для русских, Ремезов получил и довел до закономерного конца.

Фактически, ему нужно было выделить как раз данную мысль «предназначенности». Однако, выполнив ее так очевидной и явной, он привнес значительные перемены в знаменательный вид Ермака: «Ремезов сопоставляет его с библейским Самсоном, представляет его работающим в мольбах и постах, детальнейшим стилем представляет чудеса, якобы свершавшиеся над его телом» (В. Г. Мирзоев. Историография Сибири. с. 35).

Происхождение данного вымысла просто и ясно: раз сам Господь выступал за прибавление Сибири к РФ (вот оно, выражение Огромного Столичного вымысла!), то его инструментом на земле должен быть никто другой, как непорочный. А непорочному положено вести жизнь в мольбах и постах, и делать любые чудеса, в том числе посмертно. Что и было Ремезовым самым доскональным стилем изображено.

Одним словом, мифологическое представление о покорении Сибири Ермаком было сформировано целиком в XVII столетии.

Изначально все же люди делили 2 версии: смелость казаков вместе с пулевым ружьем и крепость Ермака. Однако для не менее ранних пор эти версии смешались и соединились в одну.

Есиповская история и «История Сибирская» Ремезова стали для историков основными источниками. Они отвергли в ходе критики источника все повествования о чудесах, знамениях и разговорах Ермака с Господом, однако факты, объясняемые в этих 2-ух книжках, посчитали, предприняли попытку соотнести и сопоставить между собой, что и привело к слиянию 2-ух модификаций.

Вы можете оставить комментарий, или ссылку на Ваш сайт.

Оставить комментарий